Я с безнадегой глянула на дверь, потом на Фреда, потом снова на дверь, вздохнула и пошла туда, куда послали.

Маленький чулан, переоборудованный в кухню, радовал прибитым к полу столом, холодильником не менее тщательно прибитым уже заклинанием, кофемашиной и большим плакатом «Еще раз тронете, и я за себя не отвечаю». Тут же обнаружилась и раковина с металлической сушилкой, где стояла пара белоснежных тарелок, пять чашек и почему-то банка вишневого варенья с криво налепленной этикеткой «отравлено».

Покопавшись во внутренностях холодильника, я достала кусок буженины, черный хлеб в нарезке и длинный огурец. Засыпала в кофемашину зерна, долила воды до нужной отметки и взялась за нож.

Бутерброды вышли на зависть всем голодным желудкам. Тонкий кусок черного хлеба, толстый кусок буженины и огуречный кругляшок на самом верху.

— Фред, все готово! — позвала я, выглянув в приемную, и тут же спохватилась:

— Простите, я не знаю вашей фамилии, поэтому…

Секретарь поднял руку, останавливая поток извинений.

— Мое клановое имя Грозный болт зари. Имя как имя, но почему-то преподавательский состав счел его пошлым, — полуорк пожал плечами и захлопнул папку с бумагами. — Поэтому стараниями Эрики Магни в стенах академии я просто Фред. Так что… Так меня и зовите, адептка. Я уже практически свыкся.

Я смущенно кашлянула и показала себе за спину.

— Бутерброды готовы. Вам принести?

— Оу, да! — сорвалась на крик прекрасная дева, с которой мой братец изволил наслаждаться радостями грехопадения.

Мы с Фредом переглянулись, кивнули друг другу, как два заговорщика, и сбежали из приемной на кухоньку.

— Расскажете, что привело вас сюда, да еще в таком недоброжелательном состоянии духа? — полюбопытствовал полуорк, деликатно спихивая кусочек огурца со своего бутерброда.

Я передала секретарю чашку с кофе и возмущенно выпалила:

— Ректор отстранил меня от практики с драконами! А я и так пропустила неделю. Вот как мне нагонять всю группу? Это же не теория! Это живые, большие звездокрылы!!!

— Это я посоветовал вас отстранить, — секретарь пригубил кофе и чуть сморщился. — Сахар передай, пожалуйста.

Я так удивилась, что едва не передала ему банку с предположительно отравленным вишневым вареньем.

— Фред?!

— И нечего так смотреть, адептка Нэш, — полуорк демонстрировал удивительное для мужчины спокойствие. — Лучше вспомните, почему Бестия так странно отреагировала на вас в столовой?

— Я думала, что она учуяла яд и подала сигнал. Разве нет?

Фред встал, сам взял сахарницу, стоявшую рядом с кофемашиной, и вооружился чайной ложкой.

— Видите ли в чем дело, Адриана… — в черную жидкость упала одна, вторая, третья сладкая доза, после чего ложечка принялась весело греметь о края чашки. — Ваша кровь сыграла с вами злую шутку. Повышенная регенерация демонов спасла жизнь, но она же запустила биохимические процессы, которые после долгого и тщательного исследования господин Горячий назвал нежелательными.

— То есть?

— Ваше тело выводит яд ядожалов из организма несколько иначе, чем тела остальных адептов. Еще раз вспомним Бестию и ее реакцию на вас. Мы проверяли, контакт с другими адептами факультета ядожалов звездокрылы переносят спокойно, но в случае с вами на морде Бестии появился сильный ожог.

У меня опустились руки и как-то разом пропала вся бодрость, которую я испытывала после выписки. В наступившей тишине Фред прикончил второй бутерброд и решил добить уже меня:

— Простите за подробности, но зоопсихолог экспериментировал с вашей одеждой, кажется больничными штанами. Отчет у меня на столе, можете глянуть, если любопытно… В двух словах: практически все звездокрылы, кроме самого старого дракона, получили ожоги. Из чего делаем вывод: чем моложе особь, тем хуже защищена ее чешуя, и сильнее последствия. И это пижамные штаны, адептка. Представьте, что будет при личном контакте с вами.

Я обессиленно упала на стул и оперлась затылком о стену.

— То есть я все-таки ядовита? Только не для людей, а для звездокрылов?

— Выходит, что да.

— Уж лучше бы для людей…

Я закрыла глаза и почувствовала, что Таина Знающая не просто отравила меня. Нет, она поступила во сто крат хуже. Она украла мою мечту. Украла у меня драконов. Украла моих звездокрылов.

— Не расстраивайтесь, Адриана, — сказал Фред, но в его голосе не было и намека на сочувствие, а лишь отстраненное участие наблюдателя. — В свете новых данных ректор хотел отчислить вас следом за адепткой Знающей.

И почему я не удивлена?

— Однако господин Хет-Танаш вмешался и предложил перевести вас к нему на отделение магмеха, но тут уже Эрика встала в категорическую позу и устроила скандал…

Фред собрал с опустевшей тарелки крошки, облизал пальцы и в один глоток допил кофе. На блюде остались лежать только заботливо порезанные кусочки огурца.

— Госпожа Магни считает, что вас можно оставить среди стражей и просто перевести в группу ядожалов. Эти завры устойчивы практически ко всем видам ядов, поэтому примут вас с распростертыми крыльями и даже не чихнут. Завтра общий педсовет с деканами факультетов, где будут голосовать о переводе, но зная дорал-кай можно уже сейчас смело сказать: вас на магмех никто не отпустит. Так что выше нос, адептка!

Я поблагодарила полуорка за новости и скомкано попрощалась. Встала, вышла из приемной и понуро побрела в свою комнату.

Фред не видел главного: я не хотела к ядожалам. Мое сердце уже было занято черными как сама ночь любителями тесных обнимашек.

Форма ядожалов мне категорически не шла, не нравилась и вообще натирала!

Ее мне выдали в понедельник, вместе с заявлением о переводе на факультет ядожалов. Конечно, было глупо кого-то обвинять, с учетом того, что такой реакции от моей крови никто не ждал, но я обвинила.

В субботу братец очередной раз позвал на примирительный прием пищи и получил от меня длиннющее послание, где я четко и внятно расписала все его недостатки. Вторым попался под горячую руку Хет-Танаш. Мы встретились с демоном в пустом коридоре по пути в столовую, и обида заставила меня выкрикнуть:

— Это все из-за тебя!

Что заставило меня расплакаться и убежать, анализировать не хочу.

Все воскресенье я то сидела на подоконнике и бездумно таращилась в окно, то ревела, то в красках представляла, как оно могло бы быть, если бы Таина Знающая сменила эти дурацкие перчатки и не подставила нас обеих!

В понедельник я уговорила себя не опускать руки и не сдаваться раньше времени. Вдруг ядожалы мне понравятся? Они ведь тоже завры, тоже летают, а яд мне их теперь не страшен!

Но потом случилась форма…

— Ужас! Просто ужас! — заключила я, примерив синие штаны и куртку с желтыми вставками на груди и рукавах.

Вот искренне не понимаю, как ядожалы это носят! Куртка шуршит и задирается на спине, когда садишься или наклоняешься. Штаны без карманов, даже задних, а обувь — высокие ботинки на шнуровке — с неудобной высокой подошвой, сплошь протектор!

Я еще пару минут покрутилась перед зеркалом, потеряла всякое присутствие духа, после чего схватила со стола тетради и побрела в столовую на завтрак. Есть хотелось зверски.

Набрав на поднос еды, блинчики со сгущенкой и крепкий кофе, я оглядела помещение в поисках свободного места. Если я теперь ядожал, то по логике должна сесть с ними. Еще бы найти куда…

Покосилась в сторону сине-желтых и сразу же напоролась на серый взгляд внимательных глаз. Арктанхау сидел в компании уже знакомого мне Хезенхау, который был так учтив, что уступил место на паре магмеха. К другому боку северянина прижималась какая-то девица.

Поняв, что Кристен отвлекся от ее болтовни на меня, девица скривилась, а потом решительно обхватила лицо парня ладошками и развернула к себе. Что-то весело прощебетав, она потерлась кончиком своего носа о его. Северянин улыбнулся, а мое настроение шагнуло к отметке «еще чуть-чуть и, здравствуй, депрессия».